Пелагея и черный монах Бориса Акунина - второй роман ставшего
знаменитым Бориса Акунина (автора детективов о похождениях Эраста
Фандорина) из нового литературного проекта о детективе в рясе -
монахине Пелагии. В романе есть то, за что поклонники так любят
Акунина: легкость и остроумие. Да еще и возможность выбора. Либо
вникать во все подробности, либо поверхностно следить за интригой,
ожидая убийцу.
Исторический детектив. Третья книга из серии про монахиню Пелагею. «Пелагия и красный петух» завершает трилогию о приключениях
непоседливой очкастой монахини, преосвященного Митрофания и губернского
прокурора Матвея Бердичевского. На сей раз запутанная нить, которую
разматывает сестра Пелагия, заводит ее слишком далеко – туда, откуда,
быть может, и вовсе нет возврата…
"Пелагея и белый бульдог" Бориса Акунина - первый роман трилогии
"Провинциальный детектив, или Приключения сестры Пелагеи". Роман
переведен на множество иностранных языков. Следующая аудиокнига про
приключения рыжеволосой монахини: "Пелагея и черный монах".
В книгу включены сатирические сказки на злободневные темы: "Страсть и
долг", "Невольник чести", "Восток и Запад", "Спаситель отечества",
"Тефаль, ты думаешь о нас", "PSTD", "Дары Лимузины", "Проблема 2000".
Вошел в студию на негнущихся, деревянных ногах, словно поднимался на эшафот. Если только можно, Авва Отче, эту чашу мимо пронеси. Не пронесет - нельзя. Пока не включили камеру, Ипполит Вяземский, ведущий самой рейтинговой из всех информационно-аналитических программ Императорского телевидения, сидел, закрыв лицо руками, и думал: вот бы сейчас остановилось сердце. Откинуться назад, опрокинуться вместе с креслом и никогда-никогда больше не видеть этого массивного чиппендельского стола с батареей бутафорских телефонов, этого слепящего света, этого ненавистного серебристого задника с размашистой надписью "Честно говоря".
- ..Поднимется мускулистая рука миллионов трудового мещанства и колхозного батрачества, и прогнивший режим отправится на свалку истории! Про "мускулистую руку миллионов" Зиновий Андреевич вставил нарочно, превосходно понимая, что делегатам съезда это пакостное словосочетание придется по сердцу, а вот в подсознании телезрителей, травмированном гимназической программой, отзовется смутным отголоском чего-то давно забытого, но неприятного.
Действительный тайный советник Гавриил Львович Курятников, запахнув полы подбитого ватой шлафрока - утро выдалось прохладное, - тихонько приоткрыл дверь казенной квартиры и спустился на скоростном лифте к почтовому ящику. Повернул ключ, вынул пачку свежих газет. Первым делом осторожно и брезгливо, как ядовитую змею, вытянул свежий номер "Московского богомольца" и зашуршал серыми страницами. На первой полосе любимой москвичами газеты во весь лист красовался заголовок вершковыми буквами: "ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ЛЮБИЛ ДОМАШНИХ ПТИЦ". И ниже, мельче, но все равно крупно: "Скандальные показания девиц легкого поведения против генерального прокурора Курятникова". Гавриил Львович застонал и покачнулся, схватившись рукой за высокий лоб. Разорвать, немедленно разорвать этот бульварный листок.
